Диоталлеви и Бельбо были оба по происхождению пьемонтцами, а у пьемонтцев из приличных семей особенно ценится умение вежливо выслушать собеседника, глядя ему в глаза, и затем переспросить «Ах да?» тоном, полным живейшего интереса, но так, чтобы при этом собеседник пожелал провалиться сквозь землю. Я же был чистый варвар, заявляли они, и подобные тонкости, разумеется, были мне недоступны.
Я оказался в гуще революции (как минимум, это была самая очаровательная из всех симуляций революции) именно потому, что приискивал себе порядочную веру. Я считал, что приличный человек обязан ходить на собрания, участвовать в уличных шествиях и манифестациях; я кричат, вместе со мне подобными «фашистские гады, буржуям нет пощады!» («fascisti, borghesi, ancora pochi mesi!») и не швырял порфировых кубиков и металлических шаров только по той причине, что всегда опасался, как бы ближний не сделал мне того же, что я делаю ближнему; однако испытывал невероятный внутренний подъем, улепетывая по узким улочкам центра от дышащих в затылок полицейских. Я возвращался домой с чувством выполненного долга.
Должна существовать связь между волей к власти и половым бессилием. Маркс симпатичен мне: чувствуется, что он и его Женни занимались любовью с энтузиазмом. Это ощущается по умиротворенности его стиля и по неизменному юмору. В то же время, как я заметил однажды в коридоре университета, если спать с Надеждой Константиновной Крупской, человек потом с железной неотвратимостью напишет что-то жуткое, типа «Материализма и эмпириокритицизма». Мне пригрозили чугунной дубиной и заклеймили фашистом. Меня клеймил длинный парень с татарскими усами. Я его прекрасно помню. Сейчас он стал бритоголовым, живет в коммуне, они зарабатывают плетением корзин.
Бельбо писал ради механического упражнения, ради одинокой «работы над ошибками», уверяя себя, что не «творит» и не имеет никакого отношения к творчеству, так как творчество, даже когда порождает ошибку, всегда диктуется любовью к кому-то, кто не является нами.
Все волшебно прояснилось в моей голове. Для меня отыскалась профессия. Я решил, что открою культурно-информационное агентство. Буду сыщиком от науки.
Вместо того чтобы совать нос в кабаки, бары и в бордели, я буду шнырять по книжным магазинам, библиотекам, по коридорам научных институтов. А потом возвращаться в свой офис и, задрав ноги на стол, потягивать виски из бумажного стакана, прикупив и то и другое в лавчонке на углу. Тут звонит некто и говорит: «Я перевожу одну книгу и напоролся на какого-то — или каких-то — Мотокаллемин. Прошу вас, займитесь этим».
Ты не знаешь, с чего начать, но неважно, просишь на расследование двое суток. Прежде всего — дряхлый университетский каталог. Потом ты предлагаешь сигарету парню из справочного отдела — намечается что-то вроде следа. Вечером ты приглашаешь в бар аспиранта по исламу. О йес! Берешь ему кружку пива, другую, потихоньку теряется бдительность, и он отдает информацию, необходимую до зарезу, просто за так, бесплатно! После чего набираешь номер клиента: «Значит так, мотокаллемины — в исламе богословы радикальных убеждений во времена, когда жил Авиценна, утверждавшие, что мир являет собою, как бы это выразиться, что-то вроде туманности случайностей, а загустевает он в конкретных формах только ради мгновенного и временного осуществления божественной воли. Стоит Господу отвлечься на полчаса, и весь мир развалится. Полная анархия атомов без всякой взаимосвязи. Этого хватит? Я проработал три дня, посчитайте сами».
Потребность влюбиться. Есть вещи, которые предчувствуются. Невозможно влюбиться вдруг. А в периоды, когда влюбление назревает, нужно очень внимательно глядеть под ноги, куда ступаешь, чтобы не влюбиться в совсем уж не то.
— Я выписал из Франции ежегодный справочник всех тайных обществ, существующих на сегодняшний день в мире, и не спрашивайте меня, откуда взялся общедоступный справочник тайных обществ; он просто существует, вот оно, издание Анри Верье, с адресами, номерами телефонов, почтовыми индексами. Вы, Бельбо, просмотрите его и вычеркните общества, не представляющие для нас интереса, я вижу там и иезуитов, и Опус Деи, и карбонариев, и «Ротари Клуб», выписывайте все, что имеет оккультный оттенок, я уже некоторые отметил. Он полистал справочник:
— …абсолютисты (верят в метаморфозы), «Aetherius Society» в Калифорнии (телепатическая связь с Марсом), «Astara» из Лозанны (клятва полной сохранности великой тайны), «Atlanteans» в Великобритании (поиски утраченного счастья), «Builders of the Adytum» в Калифорнии (алхимия, Каббала, астрология), «Кружок Е.Б.» из Перпиньяна (посвященный Хатор, богине любви и хранительнице Горы Мертвых), «Кружок Элифаса Леви» из Муле (я не знаю, кто этот Леви, должно быть, это тот французский антрополог, или кто он там по специальности), «Рыцари Союза Тамплиеров» из Тулузы, «Колледж Друидов Галлии», «Спиритический Конвент Иерихона», «Cosmic Church of Truth» во Флориде, «Традиционалистский семинар Есфпе» в Швейцарии, мормоны (этих я даже однажды нашел в каком-то телефонном справочнике, но, может быть, их уже там нет), «Церковь Митры» в Лондоне и Брюсселе, «Церковь Сатаны» в Лос-Анджелесе, «Объединенная Церковь Люцифера» во Франции, «Розенкрейцерская Апостольская Церковь» в Брюсселе, «Дети Тьмы», или «Зеленый Орден» из Кот-д'Ор (этих, наверное, не надо, кто знает, на каком языке они изъясняются), «Западная герметическая школа» в Монтевидео, «Национальный институт Каббалы» с Манхэттена, «Центральный храм герметической науки штата Огайо», «Tetra-Gnosis» из Чикаго, «Древние Братья Розы и Креста» из Сен-Сир-сюр-Мер, «Иоаннитское Братство за Тамплиеровское Воскресение» в Касселе, «Международное Братство Изиды» в Гренобле, «Древние баварские иллюминаты» из Сан-Франциско, «Святилище Гнозиса» из Шермен Оукс, «Американский фонд Грааля», «Sociedade do Graal do Brasil», «Герметическое братство Луксора», «Лекторий розенкрейцеров» в Голландии, «Движение Грааля» в Страсбурге, «Орден Анубиса» в Нью-Йорке, «Храм черной пятиконечной звезды» в Манчестере, «Общество Одина» во Флориде, «Орден Подвязки» (к ним, кажется, имеет отношение даже английская королева), «Орден Вриля» (неонацистское масонство, без адреса), «Ополчение Храма» из Монпелье, «Высший Орден Солнечного Храма» в Монте-Карло, «Роза и Крест» из Гарлема (до чего дошло, теперь уже негры), «Викка» (люциферовское общество кельтского послушания, они призывают 72 духа Каббалы)… в общем, надо ли продолжать?
— А что еще ты видела в этих лавках? — поинтересовался Бельбо.
— Фантастических людей — людей, которые говорят, как ангелы, которые делают золото, а также профессиональных магов с физиономиями профессиональных магов…
— И как выглядят эти профессиональные маги?
— У них обычно орлиный нос, брови, как у русских, и хищный взгляд; они носят длинные волосы, как раньше художники, и бороду, но не густую — несколько прядей седины между подбородком и щеками, а усы у них немного торчат и спадают на верхнюю губу космами, и это хорошо, потому что губа слишком вздернута, у бедняжек торчат зубы, которые все немного находят друг на друга. Такие зубы, конечно, надо скрывать, но они улыбаются, причем очень нежно, а их глаза (хищные, как я вам сказала, да?) пронизывают вас волнующим взором.
— Герметическое лицо, — прокомментировал Диоталлеви.
— Да? Ну вот видите. Когда кто-то заходит и спрашивает книгу, допустим, с заклинаниями против злых духов, они тотчас же подсказывают продавцу нужное название, и как раз такое, которого в магазине нет. Но если ты с ними в дружеских отношениях и спросишь, действенна ли эта книга, они опять понимающе улыбаются, как будто разговаривают с детьми, и отвечают, что к таким вещам надо относиться осторожно. Потом они рассказывают случаи с чертями, которые делали ужасные гадости своим друзьям, ты пугаешься, а они ободряют тебя, говоря, что часто это просто истерия.
Древние египтяне пользовались электричеством, иначе они не могли бы достичь того, чего они достигли. Один немецкий инженер, строивший канализацию в Багдаде, нашел вполне еще годные электробатарейки, восходившие к Сасанидам. В раскопках Вавилона были обнаружены аккумуляторы, сработанные четыре тысячи лет назад. И наконец, ковчег Завета (где экспонировались скрижали завета, жезл Аарона и баночка с манной небесной) представлял собой что-то вроде сейфа с электрозащитой, способного давать разряды порядка пятисот вольт.
— Я это уже видел в одном фильме.
— Ну и что? Вы думаете, откуда черпают свои идеи сценаристы? Ковчег был из дерева акации и обшит золотыми пластинами снаружи и изнутри. Тот же самый принцип, что у электрических конденсаторов: два проводящих слоя, разделенные слоем изолятора. Кроме этого, ковчег был окружен гирляндой тоже из золота. Все это размещалось в сухой местности, где магнитное поле могло достигать 500–600 вольт на вертикальный метр. Еще говорится, что Порсенна прибег к помощи электричества, чтобы очистить вверенное ему царство от присутствия отвратительного зверя по имени Вольт.
— А, вот почему Алессандро Вольта выбрал себе такой экзотический псевдоним. До этого он называл себя просто Шчмрзлин Краснапольский.
у меня тут еще охапка писем, в которых предлагаются невероятные исследования о взаимосвязях Иоанны д'Арк с сивиллиными книгами, талмудического демона Лилит с Великой матерью-гермафродитом, генетического кода с марсианской письменностью, тайного разума растений с космическим возрождением и с психоанализом, Маркса с Ницше в контексте новейшей ангелологии, Золотого числа со скальным городом Матерой, Канта с оккультизмом… а также объяснения элевксинских мистерий через джаз, Калиостро через атомную энергию, гомосексуализма через гнозис, Голема через классовую борьбу. А на закуску восьмитомное сочинение о Граале и Святом Сердце.
— А каков главный тезис? Что Грааль — аллегория Святого Сердца или что Святое Сердце — аллегория Грааля?
— Улавливаю эту дистинкцию и восхищаюсь вашей тонкостью, но должен ответить, что для сочинителя, по-моему, равны оба варианта.
Он распорядился подать нам кофе и попросил быть как дома. И вышел, отогнув тяжеленную кожаную портьеру. Стены не существовало, и до нас донеслись обрывки взволнованной беседы из-за занавеса. Сначала мы подчеркнуто громко переговаривались, чтобы заглушить разговор из той комнаты, но Бельбо заметил, что так мы, вероятно, мешаем. Тогда мы примолкли, и донесся обрывок запортьерной речи, пробудивший в нас живейшее любопытство. Диоталлеви встал с места, заинтересовавшись старинной гравюрой, висевшей прямо около занавески. На гравюре была изображена пещера в горном склоне, куда спускались по семи ступенькам паломники. Через несколько секунд вся наша троица увлеченно изучала рисунок.
Слышанный нами голос несомненно принадлежал Браманти и говорил он следующее: — Ну, в общем, я никому на квартиру бесов не насылал!
— Эта афера проста, мой граф, — отвечал француз, — этот господин Браманти пишет артикль, статью в журнал, у которого большой престиж, и мы находим там иронию о таких люсифэрьянах, которые претендуют манипулировать с гостиями, но не видят в них трансцедентальную субстанцию, желают из них достать себе серебро и тра-ля-ля и ту-ру-ру в подобном жанре. Прекрасно, но сейчас все знают, что единственная Церковь Люсифэра, которая признается, это та, в которой я, если мне позволите, Тавроболиаст, то есть Быкобоец, и также Психопомп, и известно, что в моей церкви не имеется вульгарного сатанизма и сумбура с гостиями, а это стиль каноника Докра в Сен-Сюльпис. Я в письме отвечал, что мы не сатанисты старого типа, какие обожают Великого Заведующего Злом, Grand Tenancier du Mal, и что мы не имеем резона обезьянничать от римской церкви, со всеми теми атрибутами и как они называются, те финтифлюшки. Мы скорее палладиане, но это же знает весь мир! И для нас Люсифэр — се принсип добра, скорее сказать Адонай — се принсип зла, потому что сей мир креатура Адоная, а Люсифэр его оппонировал…
— Хорошо, — говорил на это Бельбо, — но и у бэкониан наблюдаются отдельные трудности, вы не находите? Некоторые из них стартуют на всех парах, навстречу сциентистской мечте, и залетают в безвыходные тупики. Загляните в конец династии. Эйнштейн, Ферми и вся компания, те кто ищут разгадку тайны в сердце микрокосма, что они изобрели? Ошибку. Вместо теллурической энергии, чистой, природной, наукоемкой, они открыли энергию атома, грязную, опасную и технически громоздкую…
— Пространство-время, заблуждение Запада, — вторил Диоталлеви.
— И утрата Центра. Вакцины, пенициллин как карикатурная подмена эликсира долгожительства, — поддакивал я.
— Ошибался и другой тамплиер, Фрейд, — продолжал Бельбо. — Вместо того чтобы исследовать катакомбы физической подпочвы, он копается в колодцах психического подсознания, как будто бы эту тематику не исследовали до него алхимики, да так, что полнее не придумаешь.
— Но это же ты, — обрушился на него Диоталлеви, — настаиваешь на том, чтоб печатать доктора Вагнера. По мне, психоанализ, это только для невротиков.
— Да, а пенис — это только фаллический символ, — подытожил я.
До того как приехать в Италию, она прожила несколько месяцев в Нью-Йорке, и там она жила в таком квартале, где можно было снимать без декораций телефильм из жизни угрозыска. Тем не менее она часто возвращалась одна часа в два ночи. И когда я ее спросил, не боялась ли она сексуальных маньяков, она поделилась со мной своим методом. Когда маньяк подкрался к ней и выказал свои намерения, она взяла его под ручку и сказала:
— Коли так, пошли в койку.
Маньяк в ужасе ретировался.
Сексуальный маньяк не желает секса, он желает его желать, ну максимум воровать его, но безусловно при неучастии жертвы. Когда тебя ставят прямо перед сексом и говорят: здесь Родос, здесь прыгай, разумеется, ты удерешь без оглядки, иначе что ты за маньяк, Господи прости.