18 ноября 2013

Терри Пратчетт, «Интересные времена»

Подводя некоторый итог, можно сказать, что процесс обучения в Университете осуществлялся древним как мир способом: помещаешь большое количество молодых людей как можно ближе к огромному количеству книг и надеешься, что каким-то невероятным путем хотя бы что-то из последних перетечет в первых. В то время как указанные молодые люди предпочитают «помещаться» как можно ближе к тавернам и всякого рода забегаловкам — по той же самой причине и с той же самой целью.

— <…> За свою жизнь я наслушался всяких речей о том, как неплохо было бы пострадать за общее благо. Но почему-то, черт возьми, те, кто толкают эти речи, сами страдать не спешат! Как только кто-нибудь начинает вопить: «Вперед, товарищи!» — всегда оказывается, что он выкрикивает свои призывы, прячась за здоровенной скалой, и на нем — единственном из всех! — стрелоупорный шлем! Неужели вы ничего не понимаете?!

Он умолк. Ячейка таращилась на него, как на сумасшедшего. Ринсвинд обвел глазами юные, воодушевленные лица и почувствовал себя очень, очень старым.

— Но ведь есть великие дела, за которые стоит отдать жизнь, — возразила Бабочка.

— Нет, нет таких дел! Потому что жизнь у тебя только одна, а великих дел как собак нерезаных!

— О боги, да как же можно жить с такой философией?

Ринсвинд набрал в грудь побольше воздух.

— Долго!

«Как вы можете быть такими хорошими и в то же время такими тупыми?! — хотелось воскликнуть ему. — Самое лучшее, что вы можете сделать для крестьян, это оставить их в покое. Пусть занимаются тем, чем занимались. Когда люди, умеющие читать и писать, начинают бороться за права тех людей, которые этого не умеют, все кончается тем же идиотизмом, только немного в другой форме. А если уж вам так хочется кому-нибудь помочь, постройте большую библиотеку или что-нибудь вроде и оставьте двери открытыми.

Комментариев нет:

Отправить комментарий